Вадим Жук

Ты непременно найди меня в поле заснеженном,

Ты доползи до меня санитаркой, собакой, ужом.

Помнишь меня? Удалого, кудрявого, прежнего,

Как с перочинным ножом шёл на острый медвежий рожон?

Ты доползи. Отогрей на большом поцелуе настоянной водкою,

Вслух почитай мне беспечных святых жития.

Спрячь на груди. И прикинься совсем идиоткою,

Не понимающей, что доплываю сажени последние я.

Что ты нашепчешь, что было ещё не нашёптано?

Как приласкаешь, Психея? Как будешь кричать надо мной?

Крылья знакомого ангела мимо прохлопали —

Серые глазки, тату, рюкзачок за спиной.

В поле заснеженном, среди машин искорёженных,

Не ошибись, доползи до меня, до меня.

До — вниз лицом, до ненужного, до безнадёжного,

До — он упал возле ног вороного коня.

Пусть с тобой рядом оркестр ползёт симфонический,

С Шубертом, с Шуманом. Пусть Шостакович. Шопен.

Рожки луны завиваются в рог ионический,

Филармонический хор черноклювых камен.

Ну, наконец, загорелось зелёное «выключено».

Мышкин. Башмачкин. Живаго. Эсфирь. Мордехай.

Чётные жёлтые розы и стебли колючие.

Всё, дорогая. Теперь отдыхай. Отдыхай.